Надо объявить себе день приличных мыслей. Бывает же «день города», например. А все остальные дни – они хрен знает чего.
На Тропе с праздниками всё просто: Новый год, «шортов день» – 22 марта и «перелето» 22 сентября. Или ноября. Дни равноденствия, в общем. Все остальное – личные праздники, которых так не хватает детдомовским. «День Победы над собой» может быть в любой день.
Катюха пришла счастливая с ручья, аж подхихикивала. Крутилась вокруг, ждала, когда я спрошу в чем дело.
– Улыбни мне, – попросил я.
Катюха обрадовалась, обдала счастьем:
– Мне Гриха травинку дал…
– Тя-а-а, – удивился я.
– Аха…
Гриха – беспризорный. Теперь – бывший. Грубый, беспредельный в своей речи мужик. Они вместе за водой ходили. Им по 10 лет.
Катюха – детдомовская. Всегда, когда восклицает «Мама!», – несколько секунд оглядывается, ждет. Мать свою никогда не видела.
Диманка, сын очень военного отца, спросил:
– Какую… (сглотнул) травинку?
– Во, – сказала Катюха, полезла запазуху и вытащила травинку.
– И чё? – растерянно спросил Диманка.
Катюха кивнула носом на солнце и плавно пошла, вся растворенная в улыбке.
Неправильно я написал. Праздниками были дни весеннего и осеннего Равноденствия.
В телевизоре опять какие-то запреты на какие-то игрушки. Комиссии, советы, но это бесполезно. Трава Детства пробьет любой асфальт, как ее ни закатывай. Закатывают регулярно, с завидной периодичностью. А силовики даже не стригут зеленые лужайки детства, они их асфальтируют.
Прорастём, не впервой.
Теперь знаю два новых для меня ругательства на три буквы: СТС и ТНТ.
Они думают, что работают на потребителя, но они работают только на своё представление о потребителе.
Культурный выбор – личное дело каждого, но выбор между чем-то и чем-то должен быть, иначе массовая культура смертельно деформирует общество.
В культуре нет общего знаменателя, ватерлинии, плинтуса или потолка. Делая из неё сарайчик для молодняка, мы уничтожим и молодняк, и культуру.
Культурный примитивизм взрослых распространителей культуры крадет у нас будущее, делает культуру товаром, превращает ее в сферу обслуживания, и весь этот онанизм льется к нам сверху, а не подразумевается нами снизу.
Кто платит – закажет музыку. Но он не может заказать культуру страны. Не потому, что у него мало денег, а потому что культура не покупается и не продается.
C 1917 года все мы – искусственники культурного вскармливания. Чего только мы не попробовали за сто лет… (Поклон изгнанным, поклон избитым творцам того времени)