Мне кажется, что про Жигарёнка я уже писал – как мы поставили его перед фактом на Басманке, в моей безразмерной комнате. Фактом был магнитофон «Иней», с микрофоном «МД-200», напротив сидел я с гитарой и настойчиво перебирал вступление к собственной песенке «Как исчезли паруса», а Сережка боялся записи, отлынивал, мы ржали, а он объяснял, что не может попасть в тон, в тональность.
Если бы он отказался, я бы остановил вращение катушки с пленкой, убрал бы микрофон, и мы спокойно пили бы чай и трепались на разные темы, но Серёнька не отказывался – он стеснялся. Вокруг всего этого поощрительно пританцовывал Коряжка, а все другие части моей комнаты были полны благожелательного ожидания. Незадолго до этого ровно так же стеснялась запеть долго молчавшая Ирина Левинзон, и только Миша Кордонский, забравшись с ней под мой старый Тренёвский рояль, растопил её опасливое отказное стеснение, и она запела. Кажется, это был 1976 год.
Взяв с Серенькой первую ноту на фоне вступления, я вынудил его петь; через полкуплета песенка увлекла его, и я с удовольствием подвывал вокалисту, изображая инструментальную группу.
Эта первая запись от музыканта Сергея Жигарева сохранилась в аккаунте у Марины на Ютубе, и я попрошу ее поставить прямо здесь:
Серенька, благодарю тебя за то, что ты тогда всё-таки запел. Впереди были твои блистательные выступления на Чимганской фестивальной поляне и множество друзей, которых у тебя раньше не было.
Подыгрывать тебе на гитаре и петь вместе с тобой было счастьем, которое никогда не повторится, но никуда не потеряется – оно всегда со мной. Музыкальное взаимопонимание и сотрудничество дорогого стоит, мы были в нём равными партнёрами. Честно скажу, что я от тебя балдел, – ты чудо, которого не могло быть и не могло не быть в равной степени, и я рад, что это был именно ты.
Спасибо тебе, живи долго и расти своих ребятишек внутри вечной гармонии, присущей тебе, и много раз подтвержденной тобой, а уж темы внутри нас могут быть самые разные.
Тут, если у Марины есть, можно поставить ссылку на другие песни в исполнении Серёжи Жигарёва. Трепетного, тонко чувствующего жизнь, абсолютно беззлобного мальчишки, удивленно покоряющего своим негромким пением концертные залы и поляны песенных слетов в 70-х годах.