Почему-то девчонок особенно начинаешь замечать на привалах и на днёвках. На маршруте только одна забота — чтобы у них не было перегрузок. И чтобы не застудились.
Маринку я ВДРУГ (вместе ходили уже год или больше) увидел на привале в горном походе, она дежурила.
Вместе с ней дежурил Дон, он, видимо, тоже её вдруг заметил и всячески старался проявлять своё внимание не к дежурству, а к ней.
У меня что-то отчётливо заныло внутри. На тему «почему я не оказался с ней в паре дежурить».
Это — моя первая любовь. Маринка.
Но она вдруг «построила» Дона по стойке смирно и внятно сказала: «Серёж! Превым делом — самолёты, понял? Держи костёр и наруби калмыка!» (мы тогда пили и носили с собой зелёный плиточный чай — калмыцкий, его надо было отрубить топором, чтобы заварить).
Дон занялся делом, я (со страху) тоже пошёл таскать дрова.
Это была первая моя настоящая мальчишеская любовь, а родилась она ещё из песни, которая в это время во мне звучала — Юра раскопал где-то самые первые песни никому не известного (тогда) композитора Алексея Рыбникова и давал нам их слушать. Это была маленькая виниловая пластинка, там помещалось всего три песни.
Вот эта песня Рыбникова навсегда связана у меня с Маринкой.
Стихи Петра Вегина. «Светает».
Алексей Рыбников.
Его песни и музыка потом всегда сопровождали Тропу и были любимыми.