А. В. Суворов. «Философия процесса или Педагогика Тропы»
(2)
солнце
9 января, 2010
11.07.2002.
Общая причина блокировки, как Юра формулировал ещё в мае — «социальная ревность», а так же месть местного начальства за защиту горного леса от порубки (о борьбе за лес достаточно внятно у Мариничевой в «Вестниках Рассвета» *)).
———————
*)Когда в мае 2002 года я впервые приехал в Туапсе, я изучал педагогику Тропы по электронным материалам, которые предоставил мне Юрий Михайлович. Одним из первых он дал мне прочитать очерк Ольги Владиславовны Мариничевой «Вестники Рассвета» (см. приложения), считая его «самым, пожалуй, глубоким и правдивым журналистским рассказом о Тропе».
—————————————-
Суть социальной ревности отчётливо передана в уморительном Юрином афоризме: «Севши на муравейник, царём муравьёв не станешь». Иными словами, если я верно понимаю, социальные ревнивцы — это те, у кого не
получается то, что получается у Юры. Итак, мотивы блокировки достаточно подлые: месть и зависть. Подстать мотивам и средства «борьбы»: подхватывание, усердное раздувание каждой грязной сплетни, подкарауливание даже малейших несчастных случаев с детьми, чтобы, как говорится, повесить за них на Юру всех собак, — и не только пассивное подкарауливание, но и активное провоцирование несчастных случаев (вот как сейчас, когда Тропе административно перекрыт кислород в виде поддержки — какой бы то ни было — из города).
Вряд ли случайно и то, что на эту Тропу Юре прислали совершенно не тех ребят, которых он отобрал во время двух командировок. Как так получилось, почему ни одного совпадения списка приехавших со списком отобранных — внятного ответа нет. К тому же приехавших ребят дезориентировали: обещали море, пляжи, дискотеки, а тут… У Юры ведь не пансионат! Что это такое? Или попросту не вникли в суть Юриной работы?
Ладно. Два очень важных философских тезиса из уже состоявшихся бесед с Юрой (благодаря потрясающе конкретному и ёмкому мышлению Юры их можно передать афористично):
1. Свобода бывает только для. Свобода от — рабство.
2 (тут я посоавторствовал). Если любовь к детям и работа, то — работа любящего детей над собой *).
———————
*)Позже прочитал у Б. М. Бим-Бада, что всякое возможное воспитание — это самовоспитание.
—————————————-
(Как вообще, наверное, и всякая настоящая любовь. Например, ни ради себя, ни ради родственников я бы не бросил курить, а ради ребят — бросил. Я не люблю возиться со своим телом, но позволил Оленю потренировать меня в мае, во-первых, просто ради удовольствия от общения с ним, а во-вторых — чтобы хотя бы на пределе своих скромных физических возможностей добраться до него и других устинят на Тропе. И теперь счастлив — несмотря на крайнюю занятость работой на тропе и в лагере, меня почти ни на минуту не оставляют одного, и для этих записей я выкроил время, отказавшись от участия в ежевечерних разборах прошедшего дня, — всё равно единственный толковый переводчик пока — сам Юра, смог бы, немного потренировавшись, Олень, но на них тут висит всё, и вынуждать их, по замечательному выражению Оленя, «силовольствовать» ещё и для меня — это уж чересчур. Сейчас я сказал Серёже, что буду участвовать в разборах, когда ребята достаточно натренируются в дактильной речи хотя бы для минимального перевода.)
12.07.2002.
Дети постоянно рядом, сменяют друг друга. Я в двухместной палатке. Думал, что со мной постоянно будет жить в одной палатке Олень, с кем я очень подружился ещё в майскую командировку. Но после похода в город за продуктами 09.07. Олень совершенно выпал (или отпал, как тут говорят) — проспал больше суток. Отсыпался он в большой палатке («Зубре»), где днём обычно никого нет, да так там на ночь и остался, а ко мне на его место пришёл сначала Ясный, потом Саша. Сегодня я спросил у ожившего Оленя, что это за чехарда ночёвщиков.
— Просто все хотят ночевать с тобой, чтобы общаться перед сном, — объяснил он.
Юра пишет в «Вилке советов»: «Каждого из Них будят по-разному».
Начавшаяся чехарда ночёвщиков даёт мне возможность заметить, что каждый из Них и спит по-разному. Спокойнее всех — Ясный. Это наиболее гармоничная, вот уж поистине ясная, личность. Остальные спят нервно, резко меняют во сне позы. Сам я ночью не столько сплю, сколько прислушиваюсь к шевелениям соседа. Довольно интересно за этим наблюдать…
Уже почти все в лагере «Тихий» умеют говорить дактильно. Вчера обнаружил это умение Олег, когда пришёл пожелать мне «доброй ночи» (здесь желают именно «доброй», а «спокойной» — редко). А так Олег, как и Дима, со мной не общается — занят, да и добраться не может, наверное, около меня всё время кто-нибудь. Довольно свободно дактилируют Галчонок (скоро десять лет), Рома (десять), Серёжа (десять), Саша (двенадцать), Ясный (двенадцать). Чуть отстал от них Миша (восемь лет). На руке пишет Виталик *).
———————
*)У кого есть лесные имена, тех в отредактированном варианте дневников я называю только по лесным именам. Указание настоящего имени вместе с первой буквой фамилии мне лично всегда мешало читать, поэтому называю просто имена, не смущаясь тем, что читатель может в них запутаться. Само собой, одни и те же имена в 2002 и 2003 годах могли носить разные люди: и в том и другом году, например, на Тропе были пятнадцатилетние подростки, носившие имя Олег; в 2003 году на Тропе были сразу три Саши. Но указывать фамилии считаю себя не вправе, а испросить разрешение не имею физической возможности. Да, полагаю, и не суть важно, кого как зовут…
—————————————-
В смысле скорости и разборчивости вне конкуренции пока Олень, но это ненадолго — скоро натренируются другие, и тогда можно будет присутствовать на разборах. В принципе можно просить, чтобы переводил Олень. Но я уже писал вчера, что на нём тут держится если не всё, то многое, и не хочется перегружать и без того перегруженного человека. Другое дело, если бы он сам вызвался попереводить. Когда более/менее натренируется группа ребят, вопрос о моём участии в разборах можно будет решать в зависимости от того, вызовется ли кто-нибудь переводить. Но уже сегодня мне просто сказали: «у нас разбор», и ушли, не спрашивая, пойду ли я (помнят вчерашний ответ). Чтобы не осталось так до моего отъезда, мне однажды придётся спросить, не вызовется ли кто в переводчики. Неплохо, если хоть кто-то из ребят пройдёт через нагрузку переводчика.
Ну вот, додумались: сегодня со мной будут ночевать Олень и Галчонок. Что-то меня пугает это… Малыш (Галчонок) говорит, что очень интересно… Н-н-ну-у-у…
13.07.2002.
Галчонок лежал между мной и Оленем. Получилось впритык. Я то читал, то дремал… Что тут интересного?
Спросил у Оленя:
— Почему втроём, а не вдвоём с кем-нибудь?
— Юра попросил взять Галчонка.
— Юра что, дирижирует этой ночёвочной чехардой?
— Не ко мне. Поговори с Юрой.
— Но кто инициатор? От кого всё это идёт — от ребят или от Юры?
— И от нас, и от него.
Обсуждать это с Юрой не буду. Пусть делают, как знают. Но как-то… не всё ясно *)…
———————
*)На самом деле просто, когда со мной ночевал Саша, я не смог его добудиться, выбрался из палатки один, тут же заблудился, помочился где пришлось, а найти палатку помог Юра. После этого и стали укладывать по двое — в надежде, что до кого-нибудь добужусь. Парашютные стропы, протянутые специально для меня в сторонку от лагеря, находить я научился не сразу.
—————————————-
Вчера мне предложили пилку дров. Предложение Олень сформулировал чисто по-устиновски — подчёркивая момент моей «свободы», то есть предоставляя выбрать — принять или отклонить предложение:
— Ты хочешь попилить дрова?
Я давно уже тяготился отпадом от общей работы, ролью «пионера на отдыхе» *), и сразу же сказал, что хочу.
———————
*)Про таких «пионеров» писала О.В.Мариничева в «Вестниках Рассвета» (см. приложения). На Тропе-2002 в этой роли были ребята с лагеря «Зелёный», отказавшиеся делать тропу и ждавшие отъезда.
—————————————-
— Ты пилил когда-нибудь двуручной пилой?
— Пытался в Загорском детдоме. Но ничего не вышло. А так пилил доски и фанеру одноручной пилой.
— О, класс! — (Это явно Олень. Но тут же — устиновская дотошность.) — А что за проблемы были с двуручкой?
— Да нестыковка с партнёром. А над душой висел инструктор по труду, и не столько помогал, сколько дёргал за нервы, ругался на мою бестолковость. В общем, скандалил, и этим исключал нормальную работу и учёбу.
— Хочешь попробовать?
Я нерешительно:
— Конечно…
Казалось бы, остаётся пробовать. Но опять, видимо, вмешался Устинов, потому что возник новый выбор:
— Есть работа для двуручки, — Олень показал мне довольно толстый ствол, — а есть работа для ножовки, — Олень показал жердину сантиметров пять толщиной. — Какой пилой ты хочешь работать?
— Если двуручкой — с тобой?
— Можно и со мной, — говорит Олень.
— Ну давай попробуем. Авось к тебе приспособиться окажется проще, чем к скандальному инструктору по труду… *)
———————
*)Юрий Михайлович, естественно, и в самом деле присутствовал на втором плане этого диалога с Оленем. Позже Юрий Михайлович объяснил, что в это время жил как на гвоздях, понимая, что нельзя создавать искусственную ситуацию контакта группы со мной, с другой стороны — видя, как неспешно и угловато формируется ситуация контакта естественно состоявшегося. За эту подстраховку я, разумеется, Юрию Михайловичу только благодарен.
—————————————-
Начали пилить. Сразу подстроились друг к другу. Я не сомневался, что вокруг весь лагерь. И действительно, как только стало ясно, что дело идёт на лад, я услышал аплодисменты (уж на это-то моего остаточного слуха пока хватает). Отпилили первый чурбак. Опять аплодисменты. Да Юра ещё и взял мои руки, показал, как аплодирует. Мне это не понравилось: они невольно продемонстрировали, насколько недооценивают меня. Ладно… Все недооценивают, чего уж там… Либо переоценивают — и так бывает.
14.07.2002.
В общем, первый раз мы с Оленем распилили одно бревно. Потом — уже штук пять. Сегодня три, из них два толстых (не с Оленем — он убегал встречать тропейную гвардию, — с кем-то другим). Приятная работа, очень полезная, но сегодня у меня устали ноги, после третьего бревна я чуть не упал, и меня отвели в палатку отлёживаться. Всё же хоть какое-то участие в общей работе… Надо стараться не пропускать пилку дров.
Олень привёл ещё восемь человек пополнения. С тремя познакомил. Это Тропейная гвардия — Коля (тринадцать лет, третий раз на Тропе), Пчёл и Лёха (по пятнадцать лет, четвёртый и пятый раз на Тропе). Теперь Оленю будет полегче — он мне писал, что не может один заменить основную группу. Смог, но теперь он не один, есть другие ветераны.
Опять ночевали втроём — Галчонок у входа в палатку, Саша и я. Утром спросил у Олега, избранного командиром лагеря, как решается вопрос о моих ночёвщиках на вечерних разборах. Он ответил, что просто, кто со мной провёл больше времени днём, тот со мной ночью и дежурит.
— Так это дежурство? — удивился я. — Вроде поста медсестры в больнице?
Насчёт дежурства Олег подтвердил, а насчёт поста медсестры отрицательно замотал рукой, но ничего членораздельного в опровержение сказать не придумал.
Ну, хоть бы по одному дежурили — тесновато всё же…
15.07.2002.
Сегодня ночью у меня «дежурили» пятнадцатилетний Олег и восьмилетний Миша. Я заспался до одиннадцати утра. Большая часть ребят во главе с Устиновым ушла в город за продуктами. На водопад меня сводил двенадцатилетний Саша, — и ничего, справился. В наиболее крутом месте по пути на водопад, пока я купался, Лётный успел сделать что-то вроде пандуса. (Это называется здесь «полка».) Так что на обратном пути в лагерь на четвереньках карабкаться не пришлось.
То, что Саша справился с сопровождением — хорошо. Справятся и другие, с моей подсказкой. Но… нет содержания для общения. Я слишком беспомощен, чтобы участвовать в их жизни. Разговаривать как-то не о чем, да им и некогда. И не всё же в шахматы играть…
Кажется, я начинаю чувствовать ритм Тропы. Здесь много работают, поэтому ложатся рано, — не позже десяти, — а встают в семь, дежурные даже в шесть. После завтрака — валка сухостоя и пилка дров. Затем какой-то «установочный сбор» — как понимаю, распределение работ на день *).
———————
*)Позже Юрий Михайлович пояснил: «Установочный сбор. Распределение работ и обязанностей на день, информация о погоде и прочая другая на этот день».
—————————————-
Ещё работает какая-то «Горная школа» — пока ребята говорят о ней, что учатся вязать узлы.
Работы: поддержание тропы в более/менее проходимом состоянии (это для меня «более/менее», остальные-то порхают); разведка маршрутов продолжения тропы — и более коротких маршрутов к городу для снабжения продуктами; прокладка тропы по разведанным маршрутам; дежурство, то есть готовка пищи на всех *); обустройство лагеря: строительство настилов, установка на них палаток, а так же грузов… В общем, два основных направления — всё связанное с тропой и всё связанное с самообслуживанием в лагере.
———————
*)Информация общего характера накапливалась у меня очень постепенно, мозаично, доступного ребятам уровня обобщения часто не хватало, а к главному источнику наиболее общей принципиальной психолого-педагогической информации — Ю.М.Устинову — я стеснялся прибегать. Хорошо, что по электронной почте потом было можно хотя бы кое-что уточнить у автора. В частности, про дежурства Юрий Михайлович пояснил мне следующее:
«В дежурство входит не только готовка пищи, но и множество других дел, которые в сумме составляют поддержание лагеря в нормальном состоянии».
