Вы, наверное, помните, друзья, что был недавно в моём LJ разговор об одарённых детях. Чтобы лучше вспомнилось, цитирую часть одного из комментариев: «некоторым нашим педагогам, которые пытались открыть классы для особо одаренных детей, было сказано, что талант себе дорогу всегда пробьет, а заботиться надо о тех, кто не успевает в учебе»>
Я обещал задать вопрос Суворову, сегодня получил ответ от Александра Васильевича. Вот он.
Ты прислал очень интересный и всю жизнь глубоко волновавший меня вопрос.
Отдельным сообщением посылаю прикреплённую к нему статью «Об
ильенковском понимании проблемы таланта», в редакции от февраля 2008 года. Это не прямой ответ на твой вопрос, но
основа для понимания моего ответа. Хотелось бы, чтобы читатели твоего живого журнала с этой статьёй тоже познакомились. Хоть чтение и непростое.
(Статья «А.В.Суворов ОБ ИЛЬЕНКОВСКОМ ПОНИМАНИИ ПРОБЛЕМЫ ТАЛАНТА» лежит здесь: http://depositfiles.com/files/y3uff934q
(Примечание моё — (М).
Я не согласен ни с теми педагогами, которые поднимают ажиотаж вокруг
"одарённых" детей и добиваются открытия для них особых классов, а то и
отдельных школ; ни с теми, которые считают нуждающимися в помощи только
"слабых" ребят. Обе позиции - ДИСКРИМИНАЦИОННЫЕ. В одном случае
дискриминации подвергаются "бездарные" дети, в другом - "одарённые". И обе
позиции смыкаются в понимании "таланта" как "дара" - Природного или Божьего.
Как раз против такого понимания таланта и направлена моя статья.
Талант - это просто высший уровень мастерства, достигаемый в той или иной
области деятельности, причём небезразличен этический смысл этой
деятельности. Трудно признать "талантливым" удачливого преступника: он не
талантлив, а ловок, изворотлив, хитёр. Если же он талантлив, то не как
преступник, а, например, подобно Франсуа Вийону, как поэт...
И если под талантом понимать высший уровень мастерства в той или иной
области деятельности, уровень, достигаемый к более/менее зрелому возрасту, -
то в каком смысле можно говорить о талантливости детей? Разве что в смысле,
как я называю, "цепкости", с которой дети овладевают теми или иными
знаниями. Но эта "цепкость" во многом зависит от их взаимоотношений с
учителем. В это обстоятельство меня особенно ткнул носом мой Олежка: в
обычной школе он учился плохо, и я как-то спросил, почему же у меня он всё
схватывает обычно с первого раза? "Так это у тебя!" - ответил он, тогда
пятнадцатилетний. То есть ученику не всё равно, у кого он учится -
обстоятельство, о котором не то чтобы не знают, а предпочитают не помнить
"обычные" учителя. Ведь если помнить это обстоятельство, то очень многим
учителям придётся признать себя не входящими в число тех счастливцев, у
которых ребята хотят учиться. Поэтому таким учителям очень выгодна байка о
врождённой "одарённости/бездарности" ребят: эта байка спасает их от
дисквалификации в качестве педагогов.
Проблема, у кого, чему и почему хотят или не хотят учиться ребята, останется
в любом классе, в любой школе - и "обычной", и "специальной" (для
"одарённых" ли, для дебилов ли). Дети своим приятием/неприятием всегда и
везде будут выносить нам беспощадный приговор.
Академик Николай Петрович Дубинин, бывший в шестидесятые - восьмидесятые
годы двадцатого века директором института генетики человека Академии наук
СССР, один из тех, кто пострадал от лысенковщины, ученик Николая Ивановича
Вавилова, - говорил, что на Природу-матушку можно обижаться за форму носа
или цвет глаз, но не за наличие/отсутствие способностей к математике и
прочих профессиональных способностей, которые наследуются через механизмы
социальной преемственности, а вовсе не через гены мамы с папой. И школа -
одно из важнейших звеньев этого механизма социального наследования,
наследования культуры. И нечего валить свои неудачи на Природу, которая, как
пишет Эвальд Васильевич Ильенков, своё дело делает хорошо, в отличие от иных
учителей...
(Руководителю в 1960 - 1974 годах обучением и воспитанием слепоглухонемых
детей в СССР, Александру Ивановичу Мещерякову, приписывают шутку: кто умеет
работать, тот работает; кто не умеет работать, тот учит, как работать; а кто
не умеет учить - учит, как учить. В качестве комментария разовью шутку:
Природа - работает, а неумелые учителя берутся исправлять "ошибки" Природы.)
В дополнительном, индивидуальном внимании педагога одинаково нуждаются все
дети - как "одарённые", так и "бездарные". К тому же в спецклассе для
"одарённых" тут же возникнет своё расслоение на "сильных" и "слабых",
следовательно - "одарённых" и "бездарных". И что, для вновь выделившихся
"одарённых" опять будем создавать спецклассы? А в классе, в котором остались
выбракованные "бездарные", слабые, нуждающиеся в особой заботе, опять же
одни окажутся сильнее, другие слабее, одни согласятся у нас учиться, другие
откажутся... Снова будем размножаться делением? Нет, это тупик.
В индивидуальном внимании нуждаются все без исключения дети, "одарённые"
ничуть не меньше "бездарных". И на самом деле кто из них окажется в зрелом
возрасте талантливее в своём деле - ещё бааальшой вопрос. Мой Олежка
непосредственно в свои учебные дела меня не пускает, предпочитая иметь дело
с теми или иными преподавателями, но очень нуждается в том, чтобы
чувствовать меня, мою поддержку, в своём, так сказать, "ближнем тылу". Иными
словами, он нуждается в том, чтобы я радовался его успехам, и не превращал
во вселенскую трагедию неудачи, спокойно бы относился ко всему, что бы ни
происходило у него в учёбе. Он нуждается в том, чтобы не сомневаться в моей
любви - при любом обороте учебных событий. И это с моей стороны ему
обеспечено, на все сто процентов, остальные же проблемы он, как может,
решает сам, в непосредственном взаимодействии с преподавателями. И его
учебные успехи/неуспехи никогда не были у нас предметом торговли: за пятёрку
в виде премии, например, велосипед, а за двойку некие санкции... Ничего
подобного. Если нужен велосипед или ещё что - вопрос только денег, и это
будет, независимо от отметок.
Насколько талантлив мой мальчик уже сейчас? Что ему интересно, то он
"схватывает", от скуки страдает... Как и все нормальные студенты, как и я
грешный в его годы, да и сейчас...
Помогая мне на спецкурсе по совместной педагогике, Олежка протестует против
философской его части - для меня сигнал, что я эту часть как-то не так
подаю, надо подумать над недоработкой. Не знаю, правда, как быть, у многих
аллергия на "философию" выработана до меня. А мне приходится расхлёбывать.
Реакция Олежки для меня очень важный индикатор, по которому я сужу о
степени успешности собственной работы. В прошлом году я принял зачёт у
студентов, распечатав для них задания из своей книги "Совместная педагогика,
Курс лекций". Часть этих заданий очень громоздкая, длинные формулировки, я и
сам почувствовал неладное, а Олег меня "добил", назвав эти задания
"корявыми". К предстоящему 26 декабря зачёту я эти вопросы подредактировал,
постарался сократить... Несколько дней достаточно муторной работы...
Академик Борис Михайлович Бим-Бад поздравил меня с "серьёзным дидактическим достижением",
но я жду зачёта, как решающей проверки. Посмотрим, насколько легче будет
студентам - и мне вместе с ними.
Что касается Олега, то мне очень ценно, что он не боится меня критиковать.
То есть не боится в моём присутствии самостоятельно думать. Чего ещё надо
преподавателю?
(Фанатики, самозванно берущиеся проповедовать кстати и некстати Слово Божье,
порой нарываются с моей стороны на такой жёсткий отпор, что уже боятся при
мне высказывать свои драгоценные "мнения". Однако ребят я стараюсь не
подавлять.)
Вчера Олег меня очень порадовал, у меня были все основания задрать нос. Вот
как я написал об этом академику Бим-Баду, ближайшему моему другу и учителю:
"Олежка поделился радостью: сдал курсовую работу на пять. И особенно
руководительница его хвалила за "научный язык", каким её не всякая и
кандидатская диссертация радовала. Спросила, откуда у такого маленького
третьекурсника такой зрелый научный язык? А он - на меня пальцем: мол, живу
с профессором, он другого языка не понимает. Поневоле пришлось освоить - как
иначе со старым хреном объясняться?
"Я вспомнил, как почти двадцать восемь лет назад Юра Толмачёв в загорском
детдоме осваивал русский язык: пытался научить меня жестам, я оказался
бездарным учеником, и ему пришлось расширять свой русский словарный запас,
чтобы я его мог понимать..."
Обзывка "старый хрен" целиком на моей совести, Олежка так не обзывается. Но
я жить не могу без самоиронии. Однако вчера получил самое что ни на есть
наглядное подтверждение необходимости своего присутствия в олежкином
"ближнем учебном тылу". И признание этой необходимости самим мальчиком, от
которого (признания), конечно же, растаял, растрогался...
Резюме: и более сильным, и более слабым детям нужно дополнительное
индивидуальное внимание педагога. И от этого никуда не деться. Более сильным
ребятам это внимание можно оказывать, направляя их на факультативы,
привлекая к участию во всяческих олимпиадах... С более слабыми тоже где-то
как-то заниматься дополнительно. А не увиливать от проблемы,
тасуя/перетасовывая школьную структуру.
У молодого Маркса я читал статью - рецензию на книгу Томаса Карлейля об
английских тюрьмах. Мне очень нравится убийственная ирония, с которой Маркс
разоблачает теоретическую беспомощность Карлейля. Маркс называет Карлейля
"палкой, воображающей себя гениальной". Цитирует рассуждение этой
"гениальной палки" о том, как она будет награждать самых лучших людей и
расстреливать самых преступных. И Маркс доводит это рассуждение до абсурда:
в конце концов от всего человечества останется один Томас Карлейль; в
качестве лучшего из людей он должен будет сам себя наградить, а в качестве
худшего из людей - сам себя расстрелять.
Вот к такому же абсурду стремится и возня с организацией спецклассов для
особо одарённых и особо бездарных. Во вновь созданных классах - и тех и
других - сразу же выделятся все эти "особые"... И воз останется на том же
месте.
Не говорю уже о том, что, подчёркивая "силу" одних и "слабость" других, мы
оказываем ребятам очень плохую услугу. У одних формируем завышенную
самооценку, а у других - комплекс неполноценности. И если в "силе" "особо
сильных" нашей заслуги, скорее всего, нет, - они нам такими достались
изначально от семьи, - то за "слабость" "особо слабых" мы, скорее всего, в
ответе: МЫ СВОИМ ОТНОШЕНИЕМ СФОРМИРОВАЛИ ИХ СЛАБОСТЬ.
А. Суворов. 21 декабря 2008.
